С XVI века в среде алхимиков уже нет единства. И от ученых, еще не вполне
расставшихся с несбыточными алхимическими мечтаниями, отделяется многочисленный
класс авантюристов (по большей части странствующих), злоупотребляющих всеобщей
верой в возможность делать золото и представляющих ложные доказательства своего
искусства.
Трансмутация, или превращение неблагородных металлов в золото, а в
особенности ртути в золото, была наиболее эффектным фокусом, изобретенным еще
на заре алхимии. Фокус может быть объяснен известным теперь любому школьнику
фактом, суть которого заключается в почти мгновенном растворении золота в ртути
без изменения характерного серебристого цвета последней. Из полученной таким
образом амальгамы после испарения ртути получалось золото. Остальное было делом
ловкости рук, психологической обработки зрителей, готовых к восприятию чуда, и…
наглости.
При этом авантюрист подвергался страшному риску, ведь алхимика,
уличенного в мошенничестве, ждала неминуемая и жуткая смерть. Порой алхимики
использовали деревянные палочки с выдолбленными там скрытыми отверстиями, где
прятали золотой порошок. Тайничок маскировался воском. Этой палочкой
размешивали нагревающуюся ртуть. В процессе помешивания палочка полностью
сгорала, следы мошенничества таким образом полностью заметались. В ртути же
после этого содержалось нужное количество золота.
Использовались также и тигли с двойным дном (золотой порошок скрывался в
этом тайнике, а при высокой температуре он полностью растворялся в ртути),
кузнечные мехи, которыми раздували огонь и через трубы которых в нужный момент
в тигель вдувался золотой песок или порошок.
В общем, без хорошего знания химии хорошим алхимиком стать было нельзя! Жертвою алхимических обманов были, главным образом, знать и владетельные
князья. К тому же в XV, XVI и XVII столетиях
многие коронованные особы сами рьяно занимались алхимией.
Так, например, интересовался алхимией английский король Генрих VI, в
правление которого благодаря стараниям целой шайки делателей золота страна была
наводнена фальшивым золотом и фальшивой монетой. Металл, игравший в этом случае
роль золота, был, по всей вероятности, медной амальгамой.
 |
«El
museo hermético: Alquimia & Mística», Alexander Roob
Подобным образом в это же время действовал и Карл VII во Франции
вместе с известным Жаком ле Кером. Даже женщины, как, например, императрица
Варвара, вдова императора Сигизмунда, считались адептами алхимии. А чаще других
жертвами обмана становились, пожалуй, правители небольших средневековых
государств и княжеств Центральной Европы. Среди них — император Рудольф II, курфюрст
Август Саксонский, курфюрст Бранденбургский… Нюрнбергский бург-граф Иоанн сам
занимался алхимическими опытами в надежде получить вожделенный металл.
Император Рудольф II (1576–1612) был меценатом странствующих
алхимиков, и его резиденция представляла центр алхимической науки того времени.
После смерти императора осталось 84 центнера золота и 60 центнеров серебра в
виде слитков. Таинственную жидкость, находившуюся там же, сочли изготовленной
из философского камня. Рудольф II, который с 1576 года в качестве германского
императора жил в Праге, славился как пылкий приверженец тайных наук.
В те времена при его дворе пестрой чередой толпились астрологи,
предсказатели, ясновидцы и алхимики. Поэтому для многих казалось несомненным,
что оставшееся золото и серебро имеют алхимическое происхождение. Приближенные
императора называли его германским Гермесом Трисмегистом.
Рудольф II нашел многочисленных последователей при
немецких княжеских дворах. Одним из них был саксонский курфюрст Август
Саксонский (правил с 1553 по 1586 год), который собственноручно проводил опыты
с философским камнем и, как говорили, успешно. На него работал также
профессиональный алхимик Шверцер. Да и супруга курфюрста Анна Датская также
активно занималась алхимией. Август — в своей оборудованной им самим
дрезденской лаборатории, которую народ называл не иначе как Золотым дворцом, а
Анна — в своей не менее роскошно обустроенной лаборатории на даче в Аннаберге.
Курфюрст Август писал в 1577 году одному итальянскому алхимику: «Я уже
настолько вошел в курс дела, что могу из восьми унций серебра сделать три унции
полновесного золота».
Август оставил золота на 17 миллионов талеров, сумму по тем временам
значительную. Весь мир считал, что курфюрст нашел рецепт превращения металлов.
Узнать эту тайну весьма стремились его преемники, в том числе Август II, названный
Сильным. Будучи курфюрстом Саксонии и королем Польши, в 1701 году Август II в известном
государственном споре с прусским королем Фридрихом I отнял у
того алхимика Иоганна Бетгера.
Последний был пленником в Дрездене, а позже в крепости Кенигштейн. Он
получил фарфор, который немецкие князья в то время ценили на вес золота.
Назначенный директором фарфоровой мануфактуры в Мейсене, основанной в 1710
году, Бетгер остался, видимо, верен своим склонностям к алхимии. В дрезденской
государственной коллекции фарфора и поныне хранится слиток чистого золота весом
около 170 г, который Бетгер получил в 1713 году якобы путем алхимических
манипуляций.
Каково же истинное происхождение золота Августа? Аптекарь и историк
Иоганн Христиан Виглеб тоже задал себе такой вопрос. Точный ответ мы находим в
его «Историко-критическом исследовании алхимии или воображаемого искусства
изготовления золота», появившемся в 1777 году. Для опровержения легенды о
золоте алхимиков Виглеб перерыл исторические источники и обнаружил, что золотому
сокровищу саксонского курфюрста есть весьма прозаическое объяснение.
В XV и XVI веках разработка серебряных руд в саксонских рудоносных горах достигла
расцвета. В рудниках в Шнееберге, Фрайберге и Аннаберге добывали большие
количества серебра. Десятая часть — так называемая десятина — должна была
достаться властителю. Еще такое же количество курфюрст получал с монетного
двора за предоставленную привилегию чеканки монет. Доказано, что за 1471–1550
годы саксонские курфюрсты получили только из шнеебергских серебряных рудников
более 4 млрд талеров.
В период правления курфюрста Августа серебра в рудоносных горах не стало
меньше. Поэтому, по мнению Виглеба, «уже не является загадкой, как Август после
многолетнего правления и столь же длительной эксплуатации рудников… смог
оставить 17 млн талеров… Можно удивляться, что он не оставил больше».
Шнеебергский пираргирит содержал и немалое количество золота, которое
тоже извлекали. Шверцер, милостью курфюрста назначенный придворным алхимиком,
имел особое пристрастие к этой серебряной руде и «трансмутировал» ее до тех
пор, пока в плавильном тигле не начинало сверкать золото.
Судьба незадачливых алхимиков, искавших для своих занятий богатых
покровителей, была, как правило, печальной. Герцог Вюртембергский, потратив
безрезультатно на алхимика Генадера 60 тыс. ливров, повесил его на
позолоченной виселице. Так же поступил со своим алхимиком маркграф Байрейтский,
да еще приказал прибить к виселице дощечку с надписью: «Когда-то я умел делать
ртуть более постоянной, а теперь меня самого сделали более постоянным». В 1709
году угодил на виселицу неаполитанец Каэтано, называвший себя графом Руджиеро.
Впрочем, не все великие мира сего были так доверчивы, хотя, конечно, не
меньше других жаждали золота. Иной правитель не спешил раскошеливаться в ответ
на жаркие уверения алхимика, что тот сумеет озолотить своего благодетеля, а
сразу напрямик спрашивал: умеешь ли делать фальшивую монету? Иногда правителя
это тоже устраивало.
Вокруг алхимии вообще развелось множество мошенников. Напуская
астрологического, мистического и религиозного тумана, они активно пытались
получить свой кусок пирога. Бесплодные попытки алхимиков превратить
неблагородные металлы в золото и серебро, откровенное мошенничество разного
рода авантюристов и шарлатанов привели в конце концов к тому, что это занятие
уже в Средние века воспринималось как искусство, основанное на обмане. «Пусть
не останется здесь мною позабыт обман мошенника, алхимией прикрыт», — писал
Себастьян Бранд в своем знаменитом сатирическом сочинении «Корабль дураков».
Французский ученый Николя Лемери в 1675 году отозвался об алхимии так:
«Алхимия — это искусство без искусства, которое в начале лжет, в середине
работает и кончает нищетой». А Бернар Перно, один из тех несчастных, кто искренне
поверил в идею и, потратив на нее состояние, стал нищим, с мрачным остроумием
советовал: «Тот, кто желает кому-нибудь гибели, но не может осмелиться открыто
напасть на своего врага, должен побудить его заняться изготовлением золота».
Другое таинственное средство алхимиков, уже второстепенное по своим
свойствам, носило название белого льва, белой тинктуры или малого
магистериума. Оно было способно превращать все неблагородные
металлы в серебро.
При нынешнем состоянии химии, когда металлы рассматриваются как
элементы, т. е. как химически простые вещества, получить золото возможно только из
соединений, содержащих золото. Если бы даже и оказалось, что металлы можно
разложить, то и в таком случае с уверенностью можно сказать, что пути для этого
должны быть совершенно отличны от тех, которым следовали алхимики.
До сих пор еще ни разу не удалось получить золото из неблагородных
металлов, хотя в это твердо верили в Средние века. Но как бы ни была химерна
преследуемая алхимиками цель, своими опытами, они принесли существенную пользу
химии: алхимики положили начало этой науке.
Источник:
«50 знаменитых загадок Средневековья», М. Згурская
Комментариев нет:
Отправить комментарий