Какой из римских пап провел реформу календаря и почему это было сделано?

«А посему с целью вернуть весеннее равноденствие на его прежнее место, каковое отцы Никейского собора установили на 12-й день перед апрельскими календами, мы предписываем и повелеваем касательно месяца октября текущего 1582 года, чтобы десять дней, от третьего дня перед нонами до кануна ид включительно, были изъяты».

                      Из буллы Inter gravissimas папы Григория XIII, изданной 24 февраля 1582 г.

 

Согласитесь, невозможно представить нашу жизнь без календаря. Тем не менее тот, которым мы пользуемся сегодня, является одним из самых «молодых». Действительно, первые календари появились еще в глубокой древности. Тогда большие временные промежутки исчислялись на основании периодов движения небесных светил.

Папа Григорий XIII

Например, самый старый календарь, известный историкам, – это шумерский. В нем было 12 месяцев, включавших 365 дней, и основывался он на движении Луны. Сегодня же мы пользуемся солнечным григорианским календарем, время утверждения которого относится к XVI столетию. Однако у него был предшественник.

В 46 году до нашей эры Юлий Цезарь задумал провести календарную реформу. На тот момент римляне пользовались старым способом исчисления времени. Согласно ему, год начинался в марте и длился 10 месяцев.  Цезарь хотел, чтобы в новом календаре сочетались старые римские названия и современные ему научные открытия.

Считается, что эту работу он поручил александрийскому философу и астроному Созигену. Тот приехал в Рим по приглашению диктатора, именем которого и был назван новый способ исчисления времени. Юлианский календарь был разбит на 12 месяцев. Дополнительный день в году появлялся в нем каждые четыре года.

Недостатки этого летоисчисления стали абсолютно очевидными в XVI столетии. Из-за того, что юлианский календарь «запаздывал» относительно астроноимического течения времени, было невозможно правильно расчитать дату Пасхи, связанную с днем весеннего равноденствия, так как оно приходилось уже не на 21, а на 11 марта. Следовательно, все значимые религиозные праздники сдвигались ближе к лету.

Этой проблемой Ватикан озаботился уже в XIV в., и в течение следующих двух столетий несколько соборов католической церкви рассматривали разные варианты реформы. Тем не менее далее создания комиссий с привлечением известных математиков и астрономов дело не шло, пока в феврале 1582 г. папа Григорий XIII не положил конец теоретическим изысканиям, издав буллу о введении нового календаря, названного, кстати, его именем.

Чтобы вернуть весеннее равноденствие на его место – 21 марта, из октября 1582 г. были «изъяты» 10 дней. Таким образом за 4 октября следовало сразу 15-е. Реформу летоисчисления жестко раскритиковали многие университетские ученые Западной Европы. Папе Григорию пришлось даже пригрозить им отлучением от церкви в случае дальнейшего противодействия. Так или иначе, в 1582 г. на григорианский календарь перешли, кроме Италии, Португалия, Франция, Испания и некоторые другие католические страны.

Новое летоисчисление приживалось в Европе со скрипом. Далеко не все государства спешили перейти на григорианский календарь. Например, Швеция, Германия, Норвегия и Великобритания сделали это только в XVIII веке. Причем многие британцы были совсем не рады нововведению, устроив в некоторых местах протесты и даже бунты. С одной стороны, решение короля Георга перейти на новое летоисчисление делало его подданных на несколько дней старше, с другой – налоги приходилось платить раньше.

С течением времени на григорианский календарь стали переходить и страны не исповедующие христианство: в XIX веке – Япония, в XX – Египет, Китай, Турция. Совсем недавно (2016 г.) новое летоисчисление было введено в Саудовской Аравии. Впрочем, несмотря на глобализацию, еще не во всех странах мира принят григорианский календарь. К примеру, Афганистан, Непал, Иран и Эфиопия живут по собственным летоисчислениям.

И хотя современная жизнь уже не привязана столь прочно к празднованию Пасхи, как во времена папы Григория XIII, тем не менее введенный им календарь на сегодняшний день продолжает использоваться в большинстве стран мира.

 

Французский Ренессанс

Важнейшим последствием Итальянских войн было расширение контактов Италии и Франции, что сказалось на становлении раннего французского Возрождения. Французов поразили высокая культура и уровень жизни знатных слоёв итальянского общества. Всё приводило их в изумление: бархатные и атласные костюмы, вышитые перчатки, паркет, лепные потолки, картины и статуи. Всё становилось предметом военных трофеев.

Франциск I Французский

В страну ехали портные, парфюмеры, садовники. Стали приглашаться знаменитые писатели, архитекторы, скульпторы, художники, учёные, ювелиры: поэт Фаусто Адрелини, учёный грек Иоанн Ласкарис, флорентийский чеканщик по металлу Бенвенуто Челлини, выкупленный Франциском I из папской темницы. Его неподражаемые ювелирные и скульптурные работы украсили королевский дворец в Фонтенбло. Во Франции окончил свои дни Леонардо да Винчи, приглашённый из Милана Франциском I.

Замок Блуа

Францию обуяла тяга к роскоши. Началось массовое строительство. Находясь под сильным итальянским влиянием, французские архитекторы тем не менее продолжали развивать традиции готики, создав новый тип светских сооружений. На берегах Луары, в Париже и его окрестностях, в больших городах (Амбуазе, Блуа, Шалоне, Фонтенбло и др.) возводились элегантные общественные и частные здания в стиле ренессанс (замок Франциска I в Блуа, замки Азе-ле-Ридо). Особой красотой отличались замки Шамбор и Шенонсо. Вершиной ренессансной архитектуры стало здание нового Лувра (1546-1574 гг.) в Париже (архитектор Пьер Леско, скульптор Жан Гужон).

Замок Шамбор

Итальянские гуманисты способствовали расширению круга изучаемых во Франции античных авторов. Юноши из знатных семей стремились в Италию, чтобы воспринять богатство итальянской культуры. Это не могло не сказаться на характере раннего французского Возрождения, придав ему заметные аристократическо-дворянские черты. Об этом свидетельствует и меценатство французского королевского двора.

Вместе с тем культура французского Возрождения имела и собственные истоки. Основой её зарождения и развития следует считать завершение политического объединения страны, успешное окончание Столетней войны, вызвавшей подъём национального самосознания, а также светские традиции средневековой культуры.

К концу XV в. во Франции утверждается ренессансный стиль в литературе, архитектуре, живописи, скульптуре.

Замок Шенонсо

Развитие гуманистической культуры было бы затруднено без повышения уровня образования. Культурному подъёму во Франции способствовало распространение книгопечатания. Ректор Сорбонны Гийом Фише и профессор Жан де Ла Пьер стали инициаторами создания первой парижской типографии в 1470 г. Число типографий быстро росло, и первые издания были рассчитаны на широкий круг читателей.

На развитие французского гуманизма оказывали влияние контакты не только с Италией, но и с Англией, Германией и Нидерландами. В переписке и личном общении с французскими гуманистами находился Эразм Роттердамский.

Интерьеры Шенонсо 

Одним из выдающихся французских гуманистов был Лефевр д’Этапль (1450-1536) - филолог, философ, теолог, математик, астроном, получивший образование во Флоренции. С его именем связано создание во Франции школы математиков и космографов. Ему принадлежит перевод Библии на французский язык, осуждённый Сорбонной как еретический. Вокруг Лефевра д’Этапля собралась группа учеников, среди которых особенно выделялся Гийом Бюде (1467— 1540) - математик, юрист, историк и филолог, признанный знаток греческого языка, ставший одним из вождей гуманистического движения во Франции. Благодаря Бюде была создана библиотека в Фонтенбло, которая затем была переведена в Париж и послужила основой Национальной библиотеки.

Гийом Бюде

Покровительство нарождающейся гуманистической интеллигенции оказывали королева Анна Бретонская и король Франциск I. Король получил блестящее образование под руководством своей старшей сестры Маргариты, будущей королевы Наваррской. Итальянский гуманист Бальтазар Кастильоне в своих записях о правилах французской придворной жизни отмечал, что герцог Ангулемский воплощает в себе идеал придворной культуры. Королевский двор поощрял переводческую деятельность, что обогатило французскую культуру достижениями других стран. К концу XVI в. на французский язык были переведены все известные в то время греческие классики.

Мишель Монтень

Важное значение имело основание Французского коллежа (College de France) при Франциске I. Это была свободная ассоциация учёных, излагавших взгляды, отличные от ортодоксального католицизма, проповедуемого в Сорбонне. Вначале он назывался Коллежем королевских лекторов при Парижском университете и располагал тремя кафедрами греческого языка, двумя - еврейского, тремя - математики, а также кафедрами медицины, философии и латыни. Позже прибавились кафедры восточных языков.

Французский коллеж

У истоков ренессансной литературы стояли поэты и писатели из кружка Маргариты Наваррской (Рабле, молодой Кальвин, Лефевр д’Этапль). Сама Маргарита была автором нашумевшего сборника новелл «Гептамсрон», написанного в подражание Боккаччо, а также книги «Зерцало грешной души», в которой задавалась вопросами приобщения к божеству через мистическую духовную любовь.

Маргарита Наваррская

Особое место в истории французского Возрождения отводится творчеству Франсуа Рабле (1494-1553). Врач-практик, исповедовавший принципы Гиппократа, он вошёл в историю мировой культуры как автор «Гаргантюа и Пантагрюэля». Его роман стал образцом сочетания народного юмора, антиклерикальной сатиры и гуманистического реализма.

Франсуа Рабле

Олицетворением французской литературы стало творчество поэтов из группы «Плеяда» («Семизвездие»), лидером которой являлся Пьер де Ронсар (1524-1585) - «король» французских поэтов. Поэзия «Плеяды» отличалась большим жанровым и тематическим разнообразием - от любовной лирики до философских и гражданских произведений.

Пьер де Ронсар

Символом переломного этапа развития французского гуманизма стала философия Мишеля Монтеня (1533-1592). Его знаменитые «Опыты», вышедшие в 1580 г., положили начало новому литературному жанру - несистематизированным эссе на различные темы, и оказали значительное влияние на развитие философии и культуры во Франции и за её пределами.

 

 

Источник:

«История Франции», Исхакова О. Д.

 

 

Правила застолья в эпоху Возрождения

В эпоху Возрождения еще большее, чем прежде, значение приобретали не только кухня, но и само застолье: сервировка стола, порядок подачи блюд, правила поведения за столом, манеры, застольные развлечения, общение. Конечно, преувеличением было бы приписывать все изменения в этой сфере духу Ренессанса, но он обострил те тенденции к красоте и комфорту, которые развивались до него.

Столовая посуда обогатилась новыми предметами и стала значительно изящнее. Разнообразные судки объединялись под общим названием «нефы», так как по форме четко повторяли корабли. Встречались судки в форме сундуков, башен, зданий. Они предназначались для пряностей, вин, столовых приборов. Генрих III Французский в один из таких нефов клал перчатки и веер.

 

Сосуды для вина назывались «фонтаном», имели различную форму и обязательно краны внизу. Подставками для блюд служили треножники. Почетное место на столах занимали солонки и конфетницы из драгоценных металлов, камня, хрусталя, стекла, фаянса. Появились салатницы: большие эмалированные подносы с многочисленными углублениями для разных видов салата. Столы украшали также различные скульптурные группы и фигуры.

 

Пир эпохи Возрождения

Тарелки, блюда и сосуды для питья делались металлическими: у королей и знати — из серебра, позолоченного серебра, а иногда из золота. С XVI в. увеличился спрос на оловянную посуду, которую научились обрабатывать и украшать не хуже золотой и серебряной. Но особенно важным изменением можно считать распространение с XV в. фаянсовой посуды, секрет изготовления которой открыли в итальянском городе Фаэнце.

 

Больше стало посуды из стекла — одноцветного и цветного. Лучшие образцы были декорированы эмалью, металлом и даже хрусталем. Наиболее распространенной формой сосудов были кубки и бокалы. Но появляются стаканы и кружки. Нередко сосудам придавали форму животных, людей, птиц, обуви и т.д. Фантазия мастеров-удальцов была неисчерпаема: изобретались кубки, которые с помощью механизмов передвигались по столу или увеличивались в объеме, кубки с часами и т.д. В народной среде пользовались грубой простой деревянной и глиняной посудой.

Европа издавна познакомилась с ложкой; ранние сведения о вилке восходят к XI—XII вв. Тем не менее нож по-прежнему оставался главным орудием за столом. Большими ножами нарезали мясо на общих блюдах, с которых каждый брал для себя кусок своим ножом или руками. И хотя в лучших домах подавали салфетки и почти после каждого блюда гостей и хозяев обносили посудой с ароматизированной водой для мытья рук, скатерти приходилось менять не один раз в течение обеда. Почтенная публика не стеснялась вытирать о них руки.

  

Столовой ложкой стремились обеспечить уже каждого из сидящих за столом. Но случались дома, в которых ложек не хватало на всех — и гости или приносили ложку с собой, или как в старину твердую пищу брали руками, а в соус или похлебку погружали свой кусок хлеба. Вилка прижилась раньше всего у итальянцев. Но они еще долго не могли завоевать симпатии европейцев.

 

Не лучше обстояло дело с бокалами и тарелками. Все еще бытовал обычай ставить одну тарелку для двух гостей. Но случалось, что суп продолжали черпать своей ложкой из супницы. Индивидуальные кубки и бокалы — тоже не безусловное правило даже в высшем свете. Например, во Франции в конце XVI в. пользование индивидуальными приборами еще не укоренилось в обществе, поэтому Монтень, путешествуя по Швейцарии, отмечал, что здесь даже в трактирах у каждого посетителя есть свои ложка, нож, тарелка и сосуд для питья.

 

В застольях эпохи Возрождения оживали греческая и римская традиции. Сотрапезники наслаждались в приятном обществе отменной едой, вкусно приготовленной и красиво поданной, музыкой, театральными зрелищами, беседой. Важную роль играл антураж праздничных встреч. Большинство из них проходило в домашней обстановке, в залах. Но в теплое время года, в летнюю жару гостей могли принимать и вне дома: во внутреннем дворике, в саду, в лоджии дома-палаццо.

 

Гости располагались на богато украшенных скамьях, в тени деревьев, около фонтана. Их взору представали прекрасные скульптуры и расхаживавшие по дорожкам павлины, цесарки и другие экзотические птицы, слух услаждали певчие птицы и музыка. На столах были расставлены вазы с плодами и сосуды с вином. Ученые беседы перемежались с танцами под аккомпанемент лютни, декламацией стихов, чтением новелл, музыкой, выступлениями артистов.

 

Банкеты в помещениях выглядели несколько иначе. Интерьер по этому случаю специально оформлялся. Стены зала или лоджии увешивались тканями и гобеленами, богатым шитьем, цветами и лавровыми гирляндами, увитыми лентами. Гирляндами украшали стены и обрамляли семейные гербы. У главной стены помещался поставец с «парадной» посудой из драгоценных металлов, камня, стекла, хрусталя и фаянса.

 

В зале ставили три стола в форме буквы «П», оставляя в середине пространство как для разносчиков блюд, так и для увеселений. Столы покрывались красивыми, богато вышитыми скатертями в несколько слоев. Гости рассаживались с внешней стороны стола — иногда попарно дамы с кавалерами, иногда отдельно. За главным столом располагались хозяин дома и высокие гости.

 

В ожидании трапезы присутствовавшие пили легкое вино, закусывали его сухими фруктами, слушали музыку. За этим следовало первое блюдо. Лакеи разносили его так, чтобы поразить гостей. Главной фигурой в это время становился дворецкий, в обязанности которого входило по правилам нарезать кушанье и раскладывать его на обычных блюдах, расставлявшихся потом по столам. Перерыв между двумя переменами блюд использовали для того, чтобы убрать со стола, сменить скатерти. В это время гости развлекались зрелищами, танцами, музыкой, театральными представлениями. Среди последних в моду вошли балеты и музыкальные спектакли, предшественники оперы.

 

Главная идея, которую преследовали устроители пышных застолий, — показать великолепие, богатство семьи, ее власть. От банкета могла зависеть судьба предстоящего брака, имеющего цель объединить процветающие семьи, или судьба делового соглашения и т.п.

 

Богатство и могущество демонстрировались не только перед равными себе, но и перед простолюдинами. Для этого было как раз удобно устраивать пышные пиры в лоджии. Мелкий люд мог не только поглазеть на великолепие власть имущих, но и приобщиться к нему. Можно было послушать веселую музыку, потанцевать, принять участие в театральной постановке. Но самое главное — «на дармовщинку» выпить и закусить, ибо было принято раздавать бедным оставшуюся еду.

 

Времяпрепровождение за столом в компании становилось обычаем, широко распространившимся во всех слоях общества. Таверны, трактиры, постоялые дворы отвлекали посетителей от монотонности домашней жизни. Там можно было приятно провести время: пообщаться с приятелями, послушать новости, сыграть в карты, кости, найти подружку, выпить, вкусно поесть. Все это свидетельствовало о том, что общество преодолевало былую относительную замкнутость и становилось более открытым и коммуникативным.

 

 

Источник:

«История культуры стран Западной Европы в эпоху Возрождения», Брагина Л. М.

 

 

Светские развлечения в эпоху Возрождения

 

В  XV веке обязательным и общепринятым обычаем стало устраивать в честь важного гостя изысканную трапезу. Ренессансный двор с восторгом его принял и даже усовершенствовал, превратив в некий спектакль с аксессуарами, более уместными на сцене, чем в обеденном зале. Не исключено, что именно из подобных «столовых декораций» родились близкие искусства оперы и балета. Они превращали саму трапезу в некое необязательное дополнение. Зародились они, по всей видимости, в Италии, но опять-таки именно в Бургундии превратились в пышные «постановочные» пиры, оскорблявшие мораль и восхищавшие людей светских.

Пир эпохи Возрождения

Самым роскошным из них стал Пир Фазана (1454 г.). Все подробности держались в строгом секрете до того часа, когда после трех дней скромных трапез привилегированных гостей не ввели в огромный Отель-дела-Салль. Дело было в январе, и зал был залит морем света от бесчисленного количества свечей и факелов. Слуги, одетые в сумрачные черные или серые ливреи, оттеняли золото и багрянец, атлас, бархат и парчу нарядов гостей.

Пир Фазана, 1454 г.

В зале стояли три стола, накрытые шелковым дамаском, каждый огромных размеров, потому что они должны были также служить сценой. На столе герцога Бургундского возвышалась модель церкви с колокольней, где находились четверо музыкантов. На том же столе разместился корабль с полной оснасткой и командой. Еще на нем был фонтан из стекла и драгоценных камней. Огромный пирог вмещал 28 музыкантов. Механические звери скользили по изящно сделанным лесам. Актеры изображали ожившие пословицы.

Во время трапезы угощение спускали с потолка, но вряд ли гости могли, не отвлекаясь, насладиться хотя бы одной переменой блюд: каждая сопровождалась 16 интерлюдиями: выступлениями жонглеров, певцов, акробатов, посреди зала была даже разыграна соколиная охота с живыми птицами.

Пир Фазана

На настоящей сцене представили сложную постановку «История Язона», с огнедышащими драконами, быками и вооруженными воинами. Но все это явилось лишь прологом к центральному шедевру: мольбе Константинополя, захваченного турками годом ранее, о помощи.

Одетый сарацином великан появился, ведя за собой слона, на спине которого восседала женщина в трауре. Она изображала Церковь, приехавшую к герцогу Бургундии слезно просить о помощи ее утраченному городу. После погребального песнопения вышел герольд с живым фазаном в руках.

Игра в карты

У рыцарей существовал давний обычай: закреплять нерушимую клятву поеданием птицы, считавшейся благородной (павлина, цапли или фазана). Символический обряд был в этом случае несколько изменен, и после клятвы освободить Константинополь птицу отпустили на волю. Торжественное собрание завершилось балом.

Игра в шахматы

Помимо пиров, излюбленными развлечениями придворных того времени были шахматы и кости, состязания в стрельбе из лука, теннис, карты и игра в мяч, пение и азартные игры.  Неспешные интеллектуальные беседы, доставлявшие радость итальянским дворам, отнюдь не везде были любимым времяпрепровождением. Немцы, например, находили удовольствие в шумных попойках; пьянство было национальным искусством. Еще им нравились бурные танцы, вызывавшие досаду и укоры трезвенников.

Охота, французский гобелен эпохи Возрождения

Охота, как и в Средние века, продолжала оставаться главной забавой аристократии и королей. Государь охотился не в одиночку, он мог решить провести несколько дней в облюбованном им уголке страны, приводя с собой большую свиту и решая государственные дела прямо в поле. Неподалеку от сверкающего огнями охотничьего домика, где веселились и пели, стояла убогая хижина крестьянина, откуда, в сущности, и брались средства на утехи богачей.

Источник:

«Эпоха Возрождения. Быт, религия, культура», Чемберлин Э.

 

Гигиенические привычки европейцев в эпоху Возрождения

Дворы Европы отличались друг от друга как роскошью обстановки, так и предметами домашнего обихода. Например, в отличие от Италии, еще в 1608 году столовая вилка вызывала в Англии удивление. Один англичанин объяснял появление вилки следующим образом: «Как я понимаю, такой способ кормления используется в Италии повсюду и повседневно… Потому что итальянцы терпеть не могут трогать свою еду пальцами, ввиду того, что пальцы у людей не всегда одинаково чистые».

Однако север Европы отставал от юга не только в правилах этикета, но даже в обычной гигиене.

В 1568 году Томас Сэквилл, английский лорд, резко возражал против обязанности принимать у себя кардинала, рисуя жалкую картину жизни в его владениях. У него вовсе не было драгоценной посуды, бокалы, представленные для осмотра королевским представителям, были ими отвергнуты, как низкокачественные, столовое белье также вызвало насмешки, потому что «они желали дамаска, а у меня не было ничего, кроме простого льна». 

У него имелась лишь одна запасная кровать, которую и занимал кардинал, и, чтобы предоставить постель епископу, служанки жены лорда вынуждены были спать на полу. Самому ему пришлось одолжить кардиналу свои таз и кувшин для умывания и потому ходить неумытым.

Весьма печальная картина, если сравнить с условиями, в которых жил простой английский дворянин, гостивший в Салерно у итальянского маркиза. Комната его была увешана парчой и бархатом. Ему и его спутникам предоставили отдельные кровати, причем одна была застелена серебристой тканью, а другая бархатом. Подушки, валики под них и простыни были чистыми и с великолепной вышивкой.

Отсутствие чистоты – первое, на что обращал внимание итальянец, перебравшийся через Альпы. Молодой итальянский дворянин, Массимиано Сфорца, воспитанный в Германии, приобрел там самые неряшливые привычки, и ни насмешки друзей-мужчин, ни мольбы женщин не могли заставить его менять нижнее белье.

Генрих VII Английский славился тем, что видел свои ноги голыми лишь раз в году, накануне Нового года. В обществе, где большинство людей ходили немытыми, не многие жаловались или обращали внимание на преобладающие запахи. Тем не менее широкое и повсеместное использование духов свидетельствует о том, что вонь часто превосходила все пределы терпимости.

Духи применяли не только для тела, но и для тех предметов, которые передавали из рук в руки. Букет цветов, преподнесенный в подарок, имел не только символическое значение, но и вполне реальную ценность. Тяжелый, богато отделанный костюм того времени также затруднял личную гигиену.

 

Источник:

«Эпоха Возрождения. Быт, религия, культура», Чемберлин Э.

Конкистадоры: организация, дележ добычи, участь в плену

Испанцы к началу XVI века считались лучшими воинами в Европе и неоднократно доказывали это в битвах с маврами, французами, швейцарцами и т. д. Отважные, упорные, выносливые; обладавшие первоклассной тактикой в использовании огнестрельного оружия и укрепленных позиций. Немаловажно то, что во время боя испанцы подчинялись командиру, как Богу, что делало их грозной силой.

Отряды конкистадоров состояли не только из воинов. Среди них были также священники, воинствующие миссионеры и писари-счетоводы. Индейцы мужчины служили носильщиками и проводниками, женщины были либо рабынями, либо наложницами.

Перед каждым боем конкистадоры исповедовались в грехах, причащались и служили торжественные молебны. Идя в бой, они призывали на помощь Бога, Деву Марию, Святой Дух и апостолов. А после победы чаще всего исполняли во славу Бога торжественный и суровый гимн «Тебя, Боже, хвалим».

 

Солдатского братства у конкистадоров не было и в помине. Испанцы никогда не отступали от установленной иерархии, не подавали руки более низкородному «однополчанину». Наверху пирамиды стояли доны, следом идальго, затем все остальные солдаты или матросы.

 

Отряда конкистадоров, как правило, состоял из рыцарей (кабальерос), легкой конницы, пехоты, арбалетчиков-лучников, аркебузиров и артиллеристов. Это воинство было вооружено отличными стальными мечами, кинжалами, алебардами, топорами, пиками, копьями, луками, арбалетами, аркебузами, защищено железными и кожаными щитами, доспехами и шлемами.

 

В отношении награбленного у конкистадоров были выработаны строгие правила. Все сносилось в одну кучу. Утаивание добычи наказывалось – вплоть до смертной казни. Писец сверял списки, затем составлялся список расходов: компенсация кому-либо за потерю лошади и снаряжения, церковные пожертвования, отчисления на мессы за погибших.

 

Далее выбирали по одному наблюдателю от капитанов, всадников и пехотинцев. Казначей и наблюдатели откладывали «королевскую пятину», далее шла часть в премиальный фонд для особо мужественных в бою. А уже из оставшегося высчитывали долю каждого. Например, командиру отряда – 9, капитанам – 4, старшим сержантам – 3, солдату – 1 доля. При успешном окончании кампании доживший до этого момента участник экспедиции также получал надел земли с прикрепленными к ней индейцами.

 

Практика такой раздачи началась еще при Колумбе. Ему надо было чем-то платить своим людям. С этой же проблемой столкнулся и Кортес. Королева Испании запретила обращать в рабство своих подданных-индейцев, но Кортесу больше нечем было платить войскам, не отдавать же им часть из своей добычи! Себя он не обидел, пожаловав себе великолепные земли и приписав к ним 23 тысячи крепостных из местного населения.

 

Монархия возлагала на испанца ответственность за образование, защиту и религиозное обучение группы индейцев, в обмен на которые сам опекун получал право пользоваться их трудом. Эта система давала возможность безденежным конкистадорам основывать огромные поместья и другие экономические предприятия. К сожалению, наблюдение за тем, как индейцы получают образование и другие социальные блага, на самом деле не осуществлялось.

Конкистадоры умели лишь воевать, но и индейцы не могли работать на плантациях и рудниках так, как от них требовалось. Они оказались плохими рабами, не приспособленными к изнурительному, подневольному труду. Индейцы умирали или сбегали, боролись и восставали, их тысячами косила оспа. За пару десятков лет погибли миллионы людей. Пришлось завозить рабов из Африки.

 

Испанцы не желали разводить скот и пахать землю в полученных поместьях. Они желали получать доход с серебряных рудников и плантаций. А индейцы в лучшем случае просто уходили. В остальных случаях они сражались, и, как показала практика – до последнего.

 

Конкистадоры не только гибли в боях, походах, междоусобицах, иногда они попадали в плен. Судьба их при этом была разной. Ацтеки и майя приносили их в жертву богам, как и других пленных. Участь оставшихся в живых пленников была также плачевна – они становились рабами. Те, кому все-таки удавалось выжить и вернуться к своим, а таких были единицы, рассказывали об унижениях, пытках, издевательствах, самой грязной работе, которую они выполняли. Вожди племен выменивали и продавали испанцев, их могли убить в любую минуту.

Вершина карьеры конкистадора – это должность либо губернатора, либо аделантадо захваченной провинции. Во времена Конкисты это правитель, стоящий во главе гражданской и военной организации завоеванных земель. Однако это удавалось только испанским первооткрывателям и предводителям отрядов конкистадоров. Получив эту должность, они могли совершать завоевательные походы, основывать города, взимать подати.

 

Но это была участь единиц. Многие же из тех, кто возвращался из походов, попадал в тюрьмы, долговые ямы, под следствие – за прошлые грехи, по навету врагов или соратников. Одной из главных целей этих судебных разбирательств было банальное выколачивание денег из конкистадора – ведь многие из них в походах нажили неплохой капитал. Обвинений в мятеже, неподчинении королю или губернатору, неправомочном захвате земель, неправильном обращении с соратниками и индейцами избегали разве что рядовые пехотинцы, проигравшие и прогулявшие все свои деньги.

Испанские конкистадоры

Рядовые солдаты иногда становились значительными лицами, но большинство командиров были благородного происхождения, некоторые даже имели неплохое образование – например, основатель династии Монтехо, покорителей Юкатана, дон Франсиско закончил университет в Саламанке, много лет прожил при дворе, обладал прекрасными манерами и личным обаянием.

 

Были среди конкистадоров и судьи, и колониальные чиновники, и бывшие адвокаты. При ближайшем рассмотрении покорители Нового Света оказываются очень разными – учтивыми придворными, грубыми солдафонами или беспечными идеалистами.

 

 Источник:

«История человечества. Запад», Згурская М. П.

Медицинские знания в елизаветинской Англии

В елизаветинской Англии (1558—1603 гг.) не существовало концепции «здоровья и безопасности». Поэтому, окажись современный человек в той эпохе, его напугали бы тогдашние стандарты чистоты, а органы чувств поразили бы тошнотворные запахи и виды.

Люди каждый день умирали от неизвестных недугов, причем как молодые, так и старые. Инфекционные заболевания периодически убивали тысячи людей за несколько недель. Даже если в городе еще не было эпидемии чумы, о ней постоянно думали с большой опаской; когда же эпидемия начиналась, всех охватывал настоящий ужас.

Помимо болезней был еще и большой шанс, что на обывателя нападут и изувечат, а травмы и ранения на работе случались намного чаще, чем в наше время. Что же думали англичане времен Елизаветы о причинах болезней? Это поможет понять медицинские стратегии, которые они применяли.

Их понятие об инфекциях и заражениях очень отличалось от нашего. Большинство медицинских познаний в то время исходило от Галена, жившего во II веке нашей эры. Врачи ссылались на него как на непререкаемый авторитет. Считалось, что здоровье зависит от баланса четырех «влаг»: желтой желчи, или холеры, черной желчи, флегмы и крови. Из-за их дисбаланса и случаются все болезни.

А из-за чего случается дисбаланс влаг? На этот вопрос существовало несколько ответов:

• болезни посылают в качестве наказания за грехи;
• старость;
• заражение из-за близости больных людей и разлагающегося вещества. Грязные, застоявшиеся пруды и мертвые тела создают вокруг себя миазмы, и если вода или воздух, содержащие в себе эти миазмы, попадают в тело, то баланс влаг нарушается;
• употребление «плохих» продуктов. Например, рыба и свежие фрукты считались вредными, а белый хлеб – питательнее, чем хлеб с отрубями;
• положение звезд;
• колдовство.

Теория влаг была каркасом, на который врачи нанизывали множество других идей. Гален учил, что каждое живое существо состоит из четырех элементов: огня, земли, воздуха и воды. Каждому элементу соответствует своя влага. Огонь, горячий и сухой, соответствует холере; вода (холодная и влажная) – флегме; земля (сухая и холодная) – черной желчи; воздух (горячий и влажный) – крови.

Все эти свойства связаны и с отдельными частями тела, так что мозг считается холодным и влажным, почки – горячими и влажными и так далее. Если дисбаланс влаг конфликтует со свойствами органа, пациент заболевает. Между физическими и душевными болезнями различий не делалось: разум считался таким же уязвимым для дисбалансов.

Кровопускание

Хотя врачи понимали, что тело до определенной степени регулирует само себя, выделяя слезы, мочу, фекалии и пот, но тем не менее считали, что лучший способ избавить тело от субстанций, поражающих органы, – дополнительные чистки, кровопускания и рвотные средства.

 

Источник:

«Елизаветинская Англия. Гид путешественника во времени», Мортмер Я.

Появление анатомии как науки

Основоположником современной научной анатомии считается Андреас Визалий, хотя это не совсем верно. Еще за полвека до него Леонардо да Винчи сделал первые шаги в этом направлении. К сожалению, после его смерти были систематизированы только записи, относящиеся к искусству. Лишь в XVIII веке другие рукописи Леонардо да Винчи были собраны в 13 книг, а изданы и того позже – в 1901 г., в то время как труды Везалия по анатомии были известны уже несколько веков.

Андреас Везалий

Андреас Везалий (1514-1564 гг.) учился в трех университетах: в Лувене (Фландрия) по курсу гуманитарных наук, в Монпелье и Париже, где изучал медицину. В 1537 г. в возрасте 23 лет в Падуе он получил степень доктора медицины и вскоре по приглашению Венецианской республики стал профессором Падуанского университета – передового научного центра того времени.

Везалий хорошо знал труды Галена, к которому относился с большим уважением, переводил его книги и даже подготовил их к изданию. Анатомируя человеческие трупы, Везалий убедился, что взгляды Галена на строение тела человека, господствовавшие в Европе в течение 14 столетий, во многом ошибочны, так как они основаны на изучении анатомии обезьяны и других животных. Везалий исправил более 200 ошибок Галена, правильно описал скелет человека, его мышцы и многие внутренние органы; установил отсутствие в сердечной перегородке отверстий, через которые, согласно учению Галена, кровь должна была проникать из правого желудочка в левый и контактировать с пневмой; описал клапаны сердца и таким образом создал предпосылки для последующего обоснования кругового движения крови.

Свои наблюдения Везалий изложил в «Анатомических таблицах», включавших шесть гравюр, выполненных талантливым учеником Тициана Иоганом Стефаном ван Калькаром, который иллюстрировал все книги Везалия. Совершенствуя преподавание анатомии, Везалий издал краткий учебник анатомии «Извлечение» – сокращенную анатомию для обучающихся в анатомическом театре.

В этом же году вышел в свет основополагающий труд Везалия «О строении человеческого тела» в семи книгах. В нем не только обобщались достижения в области анатомии за предшествовавшие столетия, – Везалий обогатил науку собственными достоверными данными, полученными в результате многочисленных вскрытий человеческого тела; исправил большое количество ошибок своих предшественников и главное – впервые привел все эти знания в систему, т. е. сделал из анатомии науку.

Первый том его труда посвящен исследованию костей и суставов, второй – анатомии мышц, третий – кровеносным сосудам, четвертый – периферической нервной системе, пятый – органам брюшной полости, шестой – строению сердца и легких, седьмой – анатомии головного мозга и органов чувств. Текст сопровождают 250 рисунков. Экспериментально обоснованные выводы А. Везалия нанесли мощный удар по средневековой схоластике.

Неудивительно, что учитель Везалия в Парижском университете схоласт и галенист Я. Сильвий объявил своего бывшего ученика безумным и публично выступил против него, опубликовав работу «Опровержение клевет некоего безумца на анатомию Гиппократа и Галена». Сильвий был готов скорее допустить, что за 14 столетий изменилась анатомия человеческого тела, чем признать, что великий Гален мог ошибаться.

Реальдо Коломбо делает вскрытие

В 1546 г. Везалий был изгнан из прогрессивного Падуанского университета. Кафедру анатомии занял его преемник Реальдо Коломбо, один из творцов «золотого века» анатомии. В то время в Европе полыхали костры инквизиции: церковь физически расправлялась с инакомыслящими. Везалий был обвинен в посягательстве на авторитет канонизированного церковью Галена и осужден на смерть; впоследствии этот приговор был заменен паломничеством в Иерусалим. На обратном пути в результате кораблекрушения Везалий оказался на о. Занте, где и скончался.

Страница из книги Шарля Этьена

Но анатомия как наука продолжала развиваться. В 1545 г. Шарль Этьен опубликовал прекрасно оформленный учебник анатомии «О рассечении частей тела человека» с многочисленными рисунками органов брюшной полости, грудной клетки, головы и конечностей. В 1553 г. испанский философ-богослов и врач Мигель Сервет впервые в Европе описал малый круг кровообращения в своей книге «Восстановление христианства». Многие философские и естественнонаучные положения этого труда входили в противоречие с догматами Церкви, поэтому книга была объявлена еретической. По настоянию Кальвина ее автор был предан жестокой смерти: сожжению живым на костре вместе со своей книгой.

Мигель Сервет

К сожалению, среди инквизиторов важное место занимали и врачи. Врач-инквизитор по существу был помощником палача. От его «искусства» пытать подсудимого зависели результаты следствия. Одновременно он следил за тем, чтобы обвиняемый не скончался до суда. После пыток врачи залечивали раны – ведь еретика надлежало возводить на костер невредимым.

После Сервета исследования движения крови все равно продолжались. Р. Коломбо изучал движение крови в легких и описал свои наблюдения в труде «Об анатомии в 15 книгах» (1559 г.). Иероним первым продемонстрировал в 1603 г. венозные клапаны, доказав тем самым одностороннее движение крови по венам – только в направлении к сердцу.

Бартоломей Евстахий

Анатомические исследования в эпоху Возрождения не ограничивались только изучением кровообращения и затронули многие системы организма. Так, Бартоломей Евстахий в 1563 г. впервые дал подробное описание органа слуха у человека, включая слуховую трубу, названную его именем, а Габриэль Фаллопий (1523-1562 гг.) изучал строение репродуктивных органов, развитие человеческого зародыша и его сосудистой системы, впервые описал строение и функции маточных (фаллопиевых) труб.

Габриэль Фаллопий

Таким образом, усилиями многих ученых был заложен фундамент научной анатомии. На ее основе получили свое развитие физиология, терапия, хирургия.

 

 

Источник:

«История медицины», Сорокина Т.С.