Церковь и образование в раннее Средневековье

Возвышаясь над всеобщим хаосом и распадом, который переживала Европа в IV–VI вв., именно Церковь оказалась единственной всеобщей и централизованной организацией раннего Средневековья. Она стала играть огромную роль, создавая идеологическую базу для формировавшегося  нового средневекового общества. Будучи наследницей античной Римской империи, она приобрела колоссальное влияние на Европу и опутала ее широчайшей сетью. Отныне право и мораль, наука и искусство выступают в обязательном религиозном облачении.

В ранее Средневековье Церковь оказалась почти единственным общественным институтом  —  носителем   культуры  в  Европе. В   мире, где  мало  кто  умел   читать, образование сосредоточилось в руках  Церкви. Всякий просвещенный человек  был  обязан ей своей ученостью, будь  он свят  или порочен, сведущ  или  едва  способен  прочитать  по латыни «Отче наш». Более того, грамотность, по сути дела, стала почти исключительно достоянием духовенства.

Имевшиеся при королевских дворах юристы считались тоже людьми Церкви, если даже не имели духовного звания. Грамотность тогда давала право на принадлежность к званию клирика. Церковь, епископские кафедры,  монастыри служили до известной степени продолжателями культурных традиций Римской империи. Выйдя из недр античного общества, христианство неизбежно несло на себе некоторый отблеск его культуры.

Именно это обстоятельство помогло духовенству захватить монополию на интеллектуальную жизнь и образование. Христианство должно было усвоить какие-то элементы римского культурного наследия, прежде всего, ради нужд церковной службы и аппарата, ради влияния на верующих, ради контроля над духовной жизнью.

Надо помнить, что сама религия и церковная организация были унаследованы Церковью от поздней Римской империи. Творения Отцов и Учителей Церкви,   особенно  церковных писателей  III  и  IV  вв., представляли собой разработку христианских догм и морали на основе поздней греческой  философии.  Разумеется,  это  наследие  продолжало существовать, разрабатываться  и  в следующие столетия.

Церковь нуждалась для своих целей и в изучении латинского языка. На Западе богослужение изначально  велось  на латыни. Следует  учесть, что вплоть  до появления и развития национальных языков латинский язык, конечно, огрубевший, опростившийся под влиянием местных наречий, оставался вовсе не «мертвым», а живым языком культуры — причем не только Западной Церкви, но и школы, суда, государственного управления, дипломатии, художественной литературы.

Таким образом, всюду в Европе латинский  язык  перестал  быть живым языком, но  остался языком  церковным, книжным  и международным, способным   создать  общее культурное, интеллектуальное пространство и дать наиболее легкий доступ к литературному наследию римской античности. Изучение латинского языка представляло собой одну из тех задач, которую ставила перед собой средневековая школа, преследовавшая в первую очередь церковные цели.

Для того, чтобы  быть  церковником, надо было худо-бедно  изучать  латинский язык, на котором велось богослужение, но даже для этого поневоле приходилось  изучать  латинских писателей. В школах,  находившихся в раннее Cредневековье только при монастырях и епископских кафедрах, происходило изучение латинских прозаиков и поэтов. Поэтому школьное изучение латыни вызвало постоянную переписку произведений античных писателей, а это, в свою очередь, дало возможность сохранить их наследие.

Античных писателей не просто переписывали. Древние авторы представляли собой в то время важнейший     источник  знания.      Поэтому   составлялись  всевозможные сборники, содержавшие сумму знаний, почерпнутых у античных писателей. Такого рода сборники, или компендиумы, имелись уже в  VII  в., ярким  примером  чему могут служить знаменитые  энциклопедические «Этимологии» Исидора Севильского.

Списывание рукописей античных писателей поощрялось и даже считалось богоугодным делом. Оно составляло  постоянное  занятие  монастырей. Именно западным монастырям и монашеству пришлось в  раннее Средневековье  иметь дело с тем, что  осталось  от исчезнувшей  античной цивилизации. Уже к середине VII в. Запад от суровых островов Шотландии до жаркой Северной Африки, от Пиренеев до Подунавья покрывается сетью монастырей.

Западное монашество находилось под сильным влиянием своего восточного образца — монашества Египта, Сирии и Палестины. Первые монашеские уставы — египтянина Пахомия Великого и каппадокийца Василия Великого (IV в.) были составлены на Востоке. Переведенные  с греческого  сочинения о жизни египетских и сирийских монахов-подвижников были весьма популярны на Западе. Интенсивная переводческая деятельность в этом направлении продолжалась на протяжении всего раннего Средневековья.

Именно в монастырях создаются скриптории — мастерские по переписке, где копируются манускрипты античных писателей, главным образом, конечно, раннецерковные. Большинство дошедших до нас произведений античных писателей сохранилось благодаря работе неизвестных  монахов, которые занимались их перепиской. Надо, впрочем, сказать, что, сохранив многое из античного наследия, они частью его и погубили.

Монастырский скрипторий

 Дело в том, что начиная со второй половины V  в., в связи с теми глубокими переменами, которые произошли в то время в геополитике и торговле, значительно сократился подвоз в Европу из Египта, захваченного германцами-вандалами главного материала  для  письма  —  папируса,  который  все  больше  стал вытесняться иным материалом  —  пергаменом. Вместе с тем старая форма рукописи — папирусный свиток, постепенно начала заменяться пергаменным кодексом (то есть сшитой в корешке книгой).

Но пергамент, изготовлявшийся  из  кожи  домашнего скота, требовал кропотливого процесса производства и был очень дорог; для переписки больших произведений требовалось значительное его  количество, и поэтому монахи-переписчики, чтобы получить материал для письма, стирали старые рукописи, особенно частично подпорченные, и писали на стертых новые. Так погибла некоторая часть ценных рукописей как античных, так и христианских, но много и сохранилось.

Так или иначе монастыри были проводниками связи  с  классической культурой. При такой роли Церкви вполне  естественно, что культура носила в то время преимущественно церковный характер. Разумеется, нельзя преувеличивать связь христианской Церкви с античной культурой. Церковь неизбежно урезала и искажала заимствованные ею элементы античного наследия. Следует также учитывать, что наследие это успело уже обеднеть и выродиться в ходе кризиса античного общества.

В пределах  «семи  искусств», заимствованных у Античности (грамматика, риторика, диалектика, то  есть   логика,  геометрия,   арифметика, астрономия,  музыка),  вращалось средневековое  образование. Они отвечали практическим потребностям и  имели сугубо прикладное значение. В целом, знания, которые они давали, были весьма скудны. С точки зрения нашего времени их легко счесть признаком «примитивности», «отсталости сознания» или «наивности», «детскости» мышления.

Но подобный  подход не историчен, а потому и несправедлив. Он научно несостоятелен. Нужно отказаться  от  идеи  о  том,  что поколения людей,  живших в иные эпохи, были менее умственно развиты, нежели мы. Но для того, чтобы отрешиться от подобного рода высокомерных предрассудков, необходимо понять, что в каждую историческую эпоху человеческий опыт осознается в соответствии с потребностями своего времени. Следует понять, что этот противоречивый свод знаний вполне удовлетворял потребности средневекового общества. Надо помнить, что натуральное хозяйство и сравнительно примитивная общественная жизнь не требовали тогда большего.

Фома Аквинский

Церковь заботилась о просвещении не ради любви к науке. Она истолковывала «свободные искусства» на свой лад. Как позже писал знаменитый теолог  XIII  в. Фома Аквинский, «все науки  должны восходить к  Христу»:

«Добрая наука — геометрия, ибо учит нас измерять землю, куда отойдет наше тело; добрая наука  арифметика, ибо  с  ее помощью  мы  можем  убедиться в ничтожном числе наших дней».

Тут сказалась характерная черта средневековой культуры: даже в арифметику вносилась религиозная мистика, хотя арифметика жила все-таки не по милости  Церкви, а потому что без нее нельзя было строить, вести хозяйство, торговать, собирать  налоги.

Источник:

«История культуры Европы. Средние века», Сорочан С.Б.