Обучение чтению и письму в средневековой школе

Самая трудная часть обучения в средневековой школе — это обучение чтению. Сначала учитель читал материал (обычно на латыни), а ученики все разом повторяли его вслух с целью затвердить услышанное на память.

Так, ученик должен был затвердить наизусть 150 псалмов, то есть всю Псалтирь. Когда она была зазубрена с голоса, без понимания, ему давали ее в руки, и он сам должен был открыть соответствие между звуком и его написанием, то есть сам должен был постигнуть алфавит. Именно здесь, на этом архисложном этапе происходило самое нещадное битье.

Немудрено, что иногда удавалось добиться результата не раньше, чем через год, но обычно на эту «лингвистическую каторгу» уходило около трех лет. Гвиберт Ножанский (XII в.) вспоминал, что когда он вернулся из школы, его «тело имело все цвета радуги». Мать, увидев такие побои, заявила: «...не хочу я, чтобы ты дальше посещал школу. Не хочу, чтобы ты стал клириком». Он на это ответил: «Даже если бы пришлось умереть, все же не перестану учиться».

Но были, конечно, и другие случаи, когда школяры, выведенные из терпения, не выдерживали и мстили своим суровым учителям. Например,  в  «образцовом» аббатстве  Сен- Галлен ученики однажды подожгли  школу.

Наказания в средневековой школе

Обучение чтению было трудным не только потому,  что требовалась колоссальная «компьютерная» память, но и потому, что  книги были полны сокращений, носящих случайный характер, не имеющих системы. К примеру, слово Dominus сокращали так: ds, dom, dms.

Как ученику разобраться в этих сокращениях, какой слог вставить, неизвестно. Эти сокращения затрудняли даже многоопытных учителей. Так, Бонифаций, знаменитый старый проповедник, просит прислать ему во Францию книгу, переписанную его учителем в Англии: 

«...ибо таковую книгу пророков, какую я хотел, я здесь (у франков) найти не могу. Ослабевшими глазами не могу разобрать я, как следует, мелкое и слитное письмо. Посему и прошу вышеназванную книгу, которая написана  ясно и без сокращений».

Итак, самая трудная часть обучения — это обучение чтению, дальше идет обучение грамматике или филологии, которая считалась матерью и коронованной царицей всех наук. В таком виде: с ножом для подчисток ошибок в одной руке и бичом для порки в другой она изображалась на средневековых миниатюрах и барельефах западных соборов, так о ней отзывались и средневековые авторы.

Церы, восковые таблички

Известный ученый IX в., ученик великого Алкуина Турского, Рабан (Храбан) Мавр, чьи трактаты по грамматике пользовались неизменной популярностью в течение многих столетий, определял ее как «искусство объяснять поэтов и историков, правильно читать и писать... Она судит всех писателей, порицая их за встречающиеся ошибки и воздавая похвалу удачному выражению».

Обучение здесь тоже идет с большими затруднениями — учебники плохи, да и тех мало, приходиться заниматься группами, нужно все запомнить, так как справок сделать нельзя. Но тем  не  менее  обучение письму было легче и интереснее. Для этого на покрытых воском небольших деревянных табличках — церах, церакулах — этаких прототипах нынешних записных книжек — учитель писал буквы, а ученики, копируя их, исписывали таблички до конца.

Насколько на них был велик спрос, свидетельствует наличие в Париже конца XIII в. специального цеха мастеров изготовителей цер, которым под страхом королевского штрафа размером в пять су запрещалось жульничать — подмешивать сало в воск.

Источник:

"История культуры Европы. Средние века", Сорочан С. Б.