Как жилось бастардам в Средние века

Термин bastardus — средневековое изобретение, появляется с XI века в преимущественно французских источниках и, согласно наиболее распространенному объяснению, происходит от латинского слова bastum («седло»), а обозначает человека, зачатого «в седле», то есть на ходу или каким-то путником, а не в оседлом браке с законным мужем.

Незаконнорожденность не была табуированной темой, она обсуждалась в законодательстве. Задача законотворцев состояла в том, чтобы максимально четко отрегулировать права наследования, предотвратив тяжбы и конфликты, или снять с общины бремя содержания матери-одиночки, возложив его на тайного отца, если такового удавалось идентифицировать.

Несколько позже зазвучали и соображения морального порядка: почему человек должен страдать за грехи других (своих родителей)? Страдал же он не только потому, что лишался наследства, но и в силу разных других ограничений. К примеру, по имперскому законодательству, бастард не мог занимать публичных должностей и не мог вести врачебную практику.

Хотя некоторые ученые прослеживают дискриминацию бастардов в VII–VIII веках, чаще всего XII век называют переломным в отношении к незаконнорожденным: возможности для них сократились (в отличие от предшествующих столетий, бастарды аристократов больше не могли быть признаны наследниками, стать князьями церкви или — в Англии — пэрами), но при этом их статус и имеющиеся права были юридически зафиксированы, и в этом смысле бастарды были узаконены.

Хуан Хосе Австрийский - бастард Филиппа IV и актрисы Марии Кальдерон

Важно иметь в виду, что, каким бы ни было законодательство, особенно в отсутствие четких законов о бастардах в раннем Средневековье, родители могли действовать по своему усмотрению. К примеру, бастарды не могли быть наследниками основного, недвижимого имущества, но могли жить с него; их можно было оделять щедрыми дарами из числа движимого имущества, а дочерей — расширенным приданным или назначать им пансион из средств, отходящих законному наследнику, и заботиться о респектабельных брачных партиях для них.

Однако, чем ниже стоял бастард на социальной лестнице, тем менее завидными были его перспективы: бедные женщины просто бросали таких детей вскоре после их рождения. Для подкидышей во многих городах учреждались приюты: госпиталь Святой Екатерины в Лондоне или Святого Духа в Риме (папа Иннокентий III основал его, дабы женщины не выбрасывали больше своих детей в реку Тибр), знаменитый Приют невинных во Флоренции: из первой сотни найденышей, попавших в этот приют, 99 были бастардами, родившимися преимущественно у матерей-служанок и отцов-аристократов.

 

Приют Невинных во Флоренции

Тема незаконнорожденности была актуальна прежде всего для высших слоев общества, ведь дело было не столько в греховности внебрачного секса, сколько в наследовании статуса и имения. Соответственно, законы о бастардах представляли интерес для людей, обладавших богатством и властью, и эти же люди влияли на их принятие.

Если посмотреть на генеалогические древа европейских династий, отпрыски с подозрением на незаконнорожденность и браки с подозрением на незаконность будут везде и в изрядном количестве. При этом надо — но далеко не всегда возможно — различать реальность и орудие в политической игре: были несомненные бастарды, которым это не помешало занять престол, и были потерявшие шансы на власть законные наследники, которых заклеймила бастардами враждебная придворная группировка.

Гильом Бастард, известный как Вильгельм Завоеватель

Например, незаконнорожденным был Вильгельм Завоеватель, заменивший этим прозвищем первоначальное свое прозвище — Бастард. Примечательно, что если он смог стать королем, то его незаконнорожденный внук Ричард Глочестер в XII веке уже не смог. Бастарды — не воцарившиеся, но титулованные — были у Филиппа II Французского, Генриха I Английского и у различных королей Кастилии и Арагона.

Тем не менее по мере надобности мятежная знать прибегала к такой стратегии, как поддержка королевских бастардов против законных наследников. В зависимости от расстановки сил в феодальных коалициях подобные усобицы могли заканчиваться победой бастарда, как произошло в войне кастильского короля Педро Жестокого с его незаконнорожденным сводным братом, после гибели Педро ставшего королем Энрике II. А спустя век часть кастильской знати сочла для себя выгодным признать незаконнорожденной дочь Энрике IV — Хуану и поддержать в борьбе за престол его сестру Изабеллу, будущую Изабеллу Католичку.

Энрике II Кастильский

Другая великая королева позднего Средневековья Елизавета Тюдор, будучи дочерью короля и королевы, не раз называлась незаконнорожденной, причем по разным причинам. После казни ее матери, Анны Болейн, и заключения ее отцом нового брака Елизавета была объявлена бастардом, так как ее мать уже не была королевой, и лишена титула принцессы Уэльсской. И впоследствии католическая партия неоднократно рассуждала о незаконнорожденности королевы, не признавая легитимность развода ее отца с его первой женой, Екатериной Арагонской, и брака с фрейлиной.

Елизавета Тюдор

Средневековое двойственное отношение к бастардам, сочетавшее политический прагматизм и христианское морализаторство, сохранилось и в Новое время. Так, герцог Сен-Симон в своих мемуарах возмущался, что Людовик XIV устраивает браки своих внебрачных детей с принцами крови, тем самым пятная нечистотой святая святых королевства — королевскую семью. Бастарды, с точки зрения Сен-Симона, нечисты не только потому, что в их жилах течет иная, а не голубая кровь, но и потому, что несут стигму греха родителей.

 

Источник:

«Кто такие бастарды», Зеленина Г.