Византийское влияние в Западной Европе

Многие правители итальянских торговых городов, особенно Венеции, стремились к византийским титулам и почетным званиям. Они регулярно отправляли сыновей в Константинополь учиться и поощряли их браки с византийскими дамами.

Константинополь, конечно, поддерживал эти связи не только ради культуры, но и по стратегическим соображениям: венецианский флот строился, чтобы выполнять и военные, и торговые задачи, а также при необходимости оказать бесценную помощь Византии, старавшейся защитить территории Южной Италии. В XII в. Венеция имела в Константинополе не только целое поселение вдоль бухты Золотой Рог, но и крупные склады в разных эгейских портах.

Пока итальянские города создавали более тесные экономические связи с Византией, другие западные страны предпочитали скреплять отношения с империей брачными союзами. Начиная с VIII в. и далее постоянно велись дипломатические переговоры, составной частью которых был вопрос о византийской невесте. В 767 г. Константин V одновременно отправил королю франков Пипину орган и брачное предложение, а позже придворный евнух императрицы Ирины остался на Западе, чтобы обучить дочь Карла Великого греческим обычаям.

Византийские невесты были чрезвычайно привлекательными, поэтому и заключенные с ними браки считались очень престижными для европейских правителей. Например, брак Марии Аргирополины с Джованни, сыном Пьетро II (дож с 991 по 1008 г.), был знаком византийской благодарности Венеции за недавнюю военно-морскую помощь, расстроившую арабскую осаду южноитальянского города Бари.

Этот брак объединил аристократический род Аргиропуло с известным венецианским родом Орсеоло. Свадьбу сыграли в Константинополе летом 1004 г. Патриарх благословил молодую чету, а императоры Василий II и Константин VIII возложили золотые венцы на их головы.

Когда Мария и Джованни вернулись в Венецию, их торжественно приветствовал весь город, а рождение их сына, названного в честь византийского императора Василием, было встречено общим ликованием. Правда, тремя годами позже все трое умерли во время эпидемии. Тем не менее их союз укрепил отношения между Венецианской республикой и империей.

Другая византийка, Феофано, племянница императора Иоанна I Цимисхия, считалась одной из самых заметных невест. В 972 г. Иоанн отправил ее, чтобы та вышла замуж за Оттона, сына германского правителя Оттона I (912–973 гг.). Этот брак подтвердил центральное правило византийской политики: использование императорских родственниц для укрепления дипломатических отношений.

Это было важно и в X в., когда Феофано вышла замуж за Оттона II, а Анна, сестра Василия II, была отправлена в Киев в жены князю Владимиру, и в XIV в., когда Феодора Кантакузина, дочь Иоанна VI, стала женой оттоманского правителя Охрана.

Феофано, жена Оттона II Рыжего

Благодаря брачному союзу, заключенному в 972 г. между Оттоном II и Феофано, влияние Византии распространилось на Северную Европу. Свекор выделил Феофано поместья возле Неймегена и Кельна, где она жила и в должное время дала жизнь четверым детям – трем дочерям и сыну, будущему Оттону III. Будучи женой западного императора, она участвовала в многочисленных пожертвованиях северным монастырям, а после его смерти в 983 г. продолжила строительство церквей в Риме, Франкфурте, Магдебурге и Ахене.

Если браки Феофано и Марии Аргирополины показывают, как глубоко ценилась византийская культура в определенных странах Европы, в других ее районах энтузиазма было намного меньше. Обе женщины стали объектами грубых атак западных клириков, утверждавших, что они оказывают дурное влияние, и предсказывавших им адские муки за внедрение предметов роскоши на Западе.

Петр Дамиани (1007–1072 гг.) приводит Марию как пример, которому не следует подражать. И еще он критикует ее вилку:

«Пальцами к еде она не прикасалась, а заставляла евнухов нарезать ее на маленькие кусочки. Она подцепляла их специальным золотым инструментом с двумя зубцами и клала их в рот».

Поначалу вилки сочли претенциозными; они стали предметами роскоши, которые часто изготовляли из драгоценных металлов с костяными или эбеновыми ручками. Монархи собирали их и завещали церквам.

Средневековая вилка для мяса

Хотя римляне использовали вилки еще в древности, вкушая пищу на диванах, но и диваны, и вилки в раннем Средневековье были позабыты: для мяса использовали примитивный столовый инструмент с одним острым концом, и люди ели руками.

Кроме того, упомянутый Дамиани считал, что Мария живет в собственном, искусственно созданном мирке – она отказывалась мыться в воде, которой пользовались все венецианцы, и заставляла слуг собирать дождевую воду. В комнате Марии пахло тимьяном и другими ароматами – «мерзкий постыдный запах», за который последуют ужасные наказания.

О Феофано около 1050 г. Отлох Сент-Эммерамский писал в своей «Книге видений». Он обвинил Феофано в том, «что многие излишние и роскошные женские украшения, которые принято носить в Греции, но до того времени неизвестные в провинциях Германии и Франции, сюда впервые перенесла и убрала ими себя больше, чем подобает человеческой природе. Расхаживая же в таком вредоносном виде, заставила грешить прочих женщин, ищущих подобного».

Почему образованные клирики, вроде Отлоха и Петра Дамиани, с такой яростью нападали на византийских женщин, которые выходили замуж за западных мужей? Не говоря об их явном отвращении к ухоженным женщинам, которые желают мыться в чистой воде, жить в благоухающих комнатах, носить шелковые платья и не грызть ногти, причина заключается в осознании других теологических верований и церковных традиций – византийских.

Петр Дамиани

Западные теологи перенесли свою враждебность ортодоксальным определениям и практикам на женщин, принесших в Западную Римскую империю обычаи Византии. Нападая на личные привычки Феофано и Марии после их смерти, клирики отрекались от византийского влияния. Эта враждебность возросла в середине XI в. особенно после Великой схизмы.

От вопроса о женщинах, носивших прозрачные шелковые платья, оставался лишь один короткий шаг до осуждения длинных придворных облачений византийских придворных. От вилок до странных пищевых привычек, таких как использование чеснока и лука-порея, приготовленного в масле, от странной еды до еще более странного обычая поручать евнухам придворные церемонии, от распространения евнухов до предположения, что все византийские мужчины женоподобны и предпочитают не воевать.

Все эти глубокие предрассудки питались недостоверной информацией и антивизантийскими стереотипами. Подборка папских писем IX в., особенно последних, составленная Анастасием Библиотекарем, и «Деяния Карла Великого» Ноткера изображали греков самыми отвратительными созданиями. Большинство из этих стереотипов возникли в Риме и были распространены франками – в противоположность более теплым отношениям, которые поддерживали с империей Венеция и другие итальянские торговые города.

 

Источник:

«Византия. Удивительная жизнь средневековой империи», Херрин Дж